День Рождения Деда Мороза;
Всемирный День Памяти Жертв ДТП
и
День Рождения Микки Мауса.
А всё же отрадно, что наш Дед Мороз, мчась в кортеже на своей тройке по Великому Устюгу, задавил, но милостиво не насмерть, подарив ему второе рождение, калифорнийца Микки Мауса, приехавшего туда немножко порусофобствовать и пошпионить, как это свойственно всем подобным бездуховным заграничным персонажам.
Работала геологическая партия когда-то в этом районе. А район - три Бельгии и шесть княжеств Монако в довесок. Ничем особо не славен был этот район, мало чем отличался от соседних: лесничество, пилорама, совхоз с центральной усадьбой, воинская часть. Дорог между всеми этими объектами не то, что…
И там всем нам подарили по пластинке заграничной, типа "Хиты позапрошлого года в исполнении наших великих коммунистических певцов". Ну, Карел Готт всякий, Хелена Вондрачкова разная... говно всякое, короче... и вдруг!
Мы эту песню слушали тогда подряд раз двадцать. Или сто? Плохо уже помню!
Итак, делюсь! Разыскал я этот хит! И второй его! Не хуже фильмов Серджио Леоне с музыкой Эннио Морриконе... но нам их тогда не показывали, портят они комсомольцев!
Уважаю человека! Вон, через сколько лет его песни помню... Ординарца Швейка все знают! А вот чем в свободное время занимался его тогдашний лучший друг сапёр Водичка - не все!
Встречайте: Ладислав Водичка!
И исчо!
Кто тогда проживал в странах народной демократии, тот меня отлично поймёт!
И я очень надеюсь, что эта песня когда-нибудь у кого-нибудь тоже станет у костра самой любимой....
Или хотя бы, пусть так, и такая...
А это исходник:
Или хотя бы, пусть так, и такая...
А это исходник:
Прочитал тут великолепную и вдохновляющую новость: наконец-то депутаты проявили истинно отеческую заботу о вверенном им населении.
И не просто с кондачка, с похмела или после употребления всяких запрещённых всем, кроме депутатов, психотропных веществ, как у них обычно водится - а с подачи авторитетнейших учёных Минздрава и окончательно уже впавшего в деменцию академика Онищенко.
Выяснили, оказывается, давно британские учёные, что британцы ихние сильно жиреют от всяких сладких газировок. И виноват во всём сахар - он же белая смерть! Довольно давно выяснили. За это время всякие заграничные химические учёные разработали газировки, где и сахара никакого вовсе нет, а калорийность вообще ноль градусов!
За это же время произошло ещё два важных события: во-первых, небританские учёные авторитетно доказали британским, что сахар - вещь иногда полезная; а во-вторых, появился бесплатный яндекс-переводчик, который перевёл виднейшим учёным Минздрава, академику Онищенко и депутатам эту древнюю статью британских учёных про газировку.
Те, естественно, страшно возбудились: а чегой-то у нас такое население жирное? Ясен пень, всё от газировки, а не от пальмового масла, свиной шкуры, соевой барды и прочего импортозамещающего вкусного продукта! Вот выпил стакан Дюшеса или Фанты какой - и расжирел сходу! А то и вообще, поминай как звали! Лучше бы съел на эти деньги полкило сосисок "Дед не может!" из Пятёрочки - там как раз по акции пачка этой деликатесной хавки стоит 29 рублей, ровно как стакан Спрайта богопротивного!
Так что решили они с этим делом нещадно бороться! А как? Так дураку понятно, надо акциз на газировку ввести! В пользу государства. Небольшой такой - процентов двадцать. Или, например, семьдесят.
А в следующем году - акциз на любой сахар. А то бабки-пенсионерки иной раз по целому кульку леденцов покупают и сосут их с чаем - зубов-то нет давно - а это вредно бабкам! Сосать в представлении депутатов можно только спортсменкам-депутатшам. Ну и настямрыбкам всяким, но только у депутатов! А бабки так себе запросто геморрой и кариес леденцами этими насосут, лечи их потом за бюджетные деньги!
А ещё акциз на соль - тоже белая смерть! На спички - это детям не игрушка! На керосин и бензин уже ввели... на мясо срочно надо налог ввести! У классиков Ильфа и Петрова так и написано про вегетарианскую столовую: "Мясо-вредно!"; опять же Лев Толстой (а уж какой граф был!) его не ел - и ничего, сдюжил вон до каких лет. На обувь утилизационный сбор давно в Думе обсуждается. Школьнику вот тоже - дал папаша сотню за пятёрку в дневнике, так запишись как самозанятый и заплати все полагающиеся налоги с получки: УСН, НДФЛ, НДС... ну и детям Сирии тоже патриот должен через Шойгу рублей десять пожертвовать! И Габона - три! Вот и растёт смена депутатам!
Зато, поговаривают осведомлённые источники, налог на окна сначала введут небольшой - рублей по тысяче с окна в год . "На дымы" - по две! За собаку и кошака каждый гражданин с удовольствием тысячу заплатит, за канарейку - пятьсот, за хомячка - триста. Бороду так вообще первые три месяца бесплатно можно будет носить - ну а потом уж будь любезен, сотка в день никого ещё не разоряла!
Но есть у меня пара советов Думе, на что необходимо срочно налоги ввести! Или хотя бы акцизы небольшие.
Гражданкам - на критические дни! Гражданам - на ночные поллюции! А то раздухарились граждане бесплатно совершенно! Проверять это легко - вон, Росгвардия пусть занимается, там уже треть миллиона жирдяев от скуки маются и газировки попивают - так пусть устраивают утренние рейды и проверяют простыни и прокладки. А кто про это добровольно вовремя не сообщил - штрафовать! Первый раз тысяч на пять, потом - на почку или правое яйцо, там всё равно, утверждают Минздрав и академик Онищенко, один орган лишний, без него жить отлично можно.
За границей будем эти органы на всякие полезные вещи менять, давно к депутатам с таким предложением бартера иностранные бизнесмены Луи Виттон и Одемар Пиге подкатывают!
И встанет Россия с колен!
И не просто с кондачка, с похмела или после употребления всяких запрещённых всем, кроме депутатов, психотропных веществ, как у них обычно водится - а с подачи авторитетнейших учёных Минздрава и окончательно уже впавшего в деменцию академика Онищенко.
Выяснили, оказывается, давно британские учёные, что британцы ихние сильно жиреют от всяких сладких газировок. И виноват во всём сахар - он же белая смерть! Довольно давно выяснили. За это время всякие заграничные химические учёные разработали газировки, где и сахара никакого вовсе нет, а калорийность вообще ноль градусов!
За это же время произошло ещё два важных события: во-первых, небританские учёные авторитетно доказали британским, что сахар - вещь иногда полезная; а во-вторых, появился бесплатный яндекс-переводчик, который перевёл виднейшим учёным Минздрава, академику Онищенко и депутатам эту древнюю статью британских учёных про газировку.
Те, естественно, страшно возбудились: а чегой-то у нас такое население жирное? Ясен пень, всё от газировки, а не от пальмового масла, свиной шкуры, соевой барды и прочего импортозамещающего вкусного продукта! Вот выпил стакан Дюшеса или Фанты какой - и расжирел сходу! А то и вообще, поминай как звали! Лучше бы съел на эти деньги полкило сосисок "Дед не может!" из Пятёрочки - там как раз по акции пачка этой деликатесной хавки стоит 29 рублей, ровно как стакан Спрайта богопротивного!
Так что решили они с этим делом нещадно бороться! А как? Так дураку понятно, надо акциз на газировку ввести! В пользу государства. Небольшой такой - процентов двадцать. Или, например, семьдесят.
А в следующем году - акциз на любой сахар. А то бабки-пенсионерки иной раз по целому кульку леденцов покупают и сосут их с чаем - зубов-то нет давно - а это вредно бабкам! Сосать в представлении депутатов можно только спортсменкам-депутатшам. Ну и настямрыбкам всяким, но только у депутатов! А бабки так себе запросто геморрой и кариес леденцами этими насосут, лечи их потом за бюджетные деньги!
А ещё акциз на соль - тоже белая смерть! На спички - это детям не игрушка! На керосин и бензин уже ввели... на мясо срочно надо налог ввести! У классиков Ильфа и Петрова так и написано про вегетарианскую столовую: "Мясо-вредно!"; опять же Лев Толстой (а уж какой граф был!) его не ел - и ничего, сдюжил вон до каких лет. На обувь утилизационный сбор давно в Думе обсуждается. Школьнику вот тоже - дал папаша сотню за пятёрку в дневнике, так запишись как самозанятый и заплати все полагающиеся налоги с получки: УСН, НДФЛ, НДС... ну и детям Сирии тоже патриот должен через Шойгу рублей десять пожертвовать! И Габона - три! Вот и растёт смена депутатам!
Зато, поговаривают осведомлённые источники, налог на окна сначала введут небольшой - рублей по тысяче с окна в год . "На дымы" - по две! За собаку и кошака каждый гражданин с удовольствием тысячу заплатит, за канарейку - пятьсот, за хомячка - триста. Бороду так вообще первые три месяца бесплатно можно будет носить - ну а потом уж будь любезен, сотка в день никого ещё не разоряла!
Но есть у меня пара советов Думе, на что необходимо срочно налоги ввести! Или хотя бы акцизы небольшие.
Гражданкам - на критические дни! Гражданам - на ночные поллюции! А то раздухарились граждане бесплатно совершенно! Проверять это легко - вон, Росгвардия пусть занимается, там уже треть миллиона жирдяев от скуки маются и газировки попивают - так пусть устраивают утренние рейды и проверяют простыни и прокладки. А кто про это добровольно вовремя не сообщил - штрафовать! Первый раз тысяч на пять, потом - на почку или правое яйцо, там всё равно, утверждают Минздрав и академик Онищенко, один орган лишний, без него жить отлично можно.
За границей будем эти органы на всякие полезные вещи менять, давно к депутатам с таким предложением бартера иностранные бизнесмены Луи Виттон и Одемар Пиге подкатывают!
И встанет Россия с колен!
В стародавние советские времена наша экспедиция сменила речку, и опять из одной заполярной помойки мы спецрейсами перебросили свой нехитрый, но весьма объёмный, одних лодок пять штук, бутор, в похожую другую. Только собаки там немного иначе выглядели, менее лохматые, но зато часть – не с жёлтыми, а с голубыми, глазами. Как у аляскинских маламутов. Хаски они теперь называются? Собаки, правда, оказались никчемные: ни охотники из них, ни сторожа. Зато упряжку тянут – снегоход не обгонит! И красивые очень. Вот и всё отличие практически! Хоть и расстояние между этими точками – пять тысяч вёрст. Зато параллель примерно одна.
И тут – бац! Поломался наш старенький самолёт! А поскольку борт наш был не аэрофлотовский и не военный, в силу каких-то межведомственных советских тогдашних дел нам пришлось эту запчасть ждать из Мячиково аж две недели. Скучно невозможно! Три раза в день посещение столовой – вот и всё развлечение. Местными друзьями мы пока не обзавелись. Имеющийся с собой НЗ спирта весь выпит. А спиртное местным по талонам! Оно, может, и правильно: весна же, за окном минус тридцать. Запрягут они своих хаски, съездят в магазин, выпадут на обратном пути пьяными из нарт – и через час поминай, как звали!
Пришлось и нам, как столичным гостям, идти в исполком, посулить там золотые горы от нашей будущей работы, и получить талоны. Отоварились вне очереди: а там к Первомаю нехилая норма была! Не буду врать, что ребята мы были малопьющие, но даже нам на эти две недели хватило. Спирта же литр один к пяти пузырям идёт? Так у нас на каждого его по полтора литра пайка оказалась! А ещё бормотуха всякая, сухонькое болгарское, югославский вермут, шампусик… как положено мудрой советской властью с её непрестанной заботой о трудящихся!
Тащим эти коробки себе в общагу. И вдруг на мостках нам мешает пройти какой-то бич местный. Вид у него неописуемый: какие-то ватные штаны и бушлат прожжённые многократно, рожа вся чёрная от угля. Но из этой чёрной рожи смотрят на нас два весёлых и умных голубых глаза. Прямо как у хаски этих местных! Он нам говорит со странным акцентом:
- Извините, мужики, что с такой добычей вам пройти мешаю! Сейчас посторонюсь!
И прыгает с мостков. А сугроб там выше пояса за зиму намело! Сложно одному выбраться! Мы поставили коробки, подали ему руки – и вытянули! Смотрим – а у него в ватных штанах дырки прожжены чуть не до тела! И снег туда набился! Холодно ему! Мы ж не звери какие, не гестаповцы? Вскрыли коробку, достали оттуда литруху югославского вермута – и предложили сделать глоток этому интеллигентному и самоотверженному человеку!
Глоток растянулся грамм на семьсот (я лично до сих пор так не умею), но не на весь литр! Остатки он культурно протянул нам и сказал:
- Давненько я бутлег Чинзано не пил! Лет уже, поди, сорок! Но Мартини он всё же всегда уступал! Букет менее мощный!
Мы онемели: Чинзано в Москве тогда ещё можно было купить. В принципе. Если очень захотеть. Но вот чтоб Мартини… мы его тогда только во французских фильмах с Бельмондо видели! А тут человек явно разбирается! Он снимает грязнющую варежку, подаёт нам руку:
- Вы москвичи что ли? И когда ваш насос привезут? А я – Рудик! Приятно познакомиться! Заходите в гости, поболтаем! Расскажете последние новости из столицы, а то одичал я уже тут малость!
- Нам тоже очень приятно… а куда, Рудик?
- Котельную речпорта знаете?
- Знаем!
- Вот рядом с ней меня и позовите громко! Я к вам и выйду!
В тот вечер у нас другие дела оказались, сами понимаете. А к обеду, прихватив с собой пяток бутылок сухонького, мы с дикого похмелья решили навестить нашего нового местного друга. Подходим к котельной и кричим: «Рудик!». И тут как в кино про нечисть всякую – начинает шевелиться угольная яма. Шкуры какие-то из неё летят, палки… и из горы угля появляется Рудик! Широким жестом: «Заходите, друзья!». Мы не понимаем, куда… однако покорно в эту яму прыгаем. И видим в куче угля проход. Проходим, сильно пригнувшись: ничего себе!
Сверху шахтная крепь такая профессиональная, стол и топчан самодельные… горит керосиновая лампа для тепла, свет проведён. Полка с книгами… и не «Малая Земля» Брежнева какая, не справочник по угольным котлам, а всё больше заграничные с иероглифами! Он китаец что ли, этот Рудик? Ничего не понимаем!
Хорошо мы в тот вечер посидели в пещере Рудика! Ещё два раза за добавкой и закусью в общагу бегали! Потрясающе интересный человек оказался! А моего друга, он тогда запрещёнными философиями типа Рерихов и битловского индийского гуру увлекался, он просто своими знаниями восточных духовных практик покорил!
На редкость интересный человек! Родился в Харбине. Закончил там гимназию и два курса университета. Отсюда и странный акцент. Но не у белоэмигрантов, а у четы советских инженеров КВЖД, которые мудро решили тогда в СССР не возвращаться. А кто вернулся – расстреляли всех! Или не всех? Мы тогда этой истории вообще не знали, не писали тогда про неё в учебниках…
Знает несколько языков: английский, французский, немецкий, китайский и японский отлично, а вот корейский, испанский и португальский – по признанию самого Рудика, так себе. Не свободно!
Я подозреваю, таких людей тогда и в МИД СССР по пальцам одной руки пересчитать можно было! Да и сейчас, полагаю… сейчас, наверное, таких там вообще нет!
Забрали его в 1946-м. Так, до кучи вместе с родителями. Родители пропали. Не выжили на Колыме. А он отсидел свою десятку и вышел. Так в этих краях и задержался. Паспорта нет, работает истопником в котельной, живёт в угольной яме – в общаге ему некомфортно как-то!
К вечеру мы его из уважения к возрасту, уму и заслугам стали называть Рудольфом Георгиевичем. Общее было наше решение! Хотя и время занимает лишнее такое обращение: обычно людей в этих краях зовут лишь только по имени, или, из уважения, только по отчеству.
А вернулись мы опять в этот посёлок только в конце июня после ледохода, пошли на угольную яму, кричим, кричим – нет Рудольфа Георгиевича! Грустно… теперь в этом посёлке и поговорить об умных вещах толком не с кем…
Только на следующий день нам причину рассказали: какая-то сволочь-снабженец перепутал бочки. И пришла в качестве антиобледенителя в аэропорт тогда в большой партии одна бочка не султыги (этил/глицерин), а чистого метилового спирта. Много людей тогда в посёлке от этой ошибки полегло. В том числе и наш друг Рудик.
Ну… за твои голубые глаза, Рудольф Георгиевич!
Я их никогда не забуду!
И тут – бац! Поломался наш старенький самолёт! А поскольку борт наш был не аэрофлотовский и не военный, в силу каких-то межведомственных советских тогдашних дел нам пришлось эту запчасть ждать из Мячиково аж две недели. Скучно невозможно! Три раза в день посещение столовой – вот и всё развлечение. Местными друзьями мы пока не обзавелись. Имеющийся с собой НЗ спирта весь выпит. А спиртное местным по талонам! Оно, может, и правильно: весна же, за окном минус тридцать. Запрягут они своих хаски, съездят в магазин, выпадут на обратном пути пьяными из нарт – и через час поминай, как звали!
Пришлось и нам, как столичным гостям, идти в исполком, посулить там золотые горы от нашей будущей работы, и получить талоны. Отоварились вне очереди: а там к Первомаю нехилая норма была! Не буду врать, что ребята мы были малопьющие, но даже нам на эти две недели хватило. Спирта же литр один к пяти пузырям идёт? Так у нас на каждого его по полтора литра пайка оказалась! А ещё бормотуха всякая, сухонькое болгарское, югославский вермут, шампусик… как положено мудрой советской властью с её непрестанной заботой о трудящихся!
Тащим эти коробки себе в общагу. И вдруг на мостках нам мешает пройти какой-то бич местный. Вид у него неописуемый: какие-то ватные штаны и бушлат прожжённые многократно, рожа вся чёрная от угля. Но из этой чёрной рожи смотрят на нас два весёлых и умных голубых глаза. Прямо как у хаски этих местных! Он нам говорит со странным акцентом:
- Извините, мужики, что с такой добычей вам пройти мешаю! Сейчас посторонюсь!
И прыгает с мостков. А сугроб там выше пояса за зиму намело! Сложно одному выбраться! Мы поставили коробки, подали ему руки – и вытянули! Смотрим – а у него в ватных штанах дырки прожжены чуть не до тела! И снег туда набился! Холодно ему! Мы ж не звери какие, не гестаповцы? Вскрыли коробку, достали оттуда литруху югославского вермута – и предложили сделать глоток этому интеллигентному и самоотверженному человеку!
Глоток растянулся грамм на семьсот (я лично до сих пор так не умею), но не на весь литр! Остатки он культурно протянул нам и сказал:
- Давненько я бутлег Чинзано не пил! Лет уже, поди, сорок! Но Мартини он всё же всегда уступал! Букет менее мощный!
Мы онемели: Чинзано в Москве тогда ещё можно было купить. В принципе. Если очень захотеть. Но вот чтоб Мартини… мы его тогда только во французских фильмах с Бельмондо видели! А тут человек явно разбирается! Он снимает грязнющую варежку, подаёт нам руку:
- Вы москвичи что ли? И когда ваш насос привезут? А я – Рудик! Приятно познакомиться! Заходите в гости, поболтаем! Расскажете последние новости из столицы, а то одичал я уже тут малость!
- Нам тоже очень приятно… а куда, Рудик?
- Котельную речпорта знаете?
- Знаем!
- Вот рядом с ней меня и позовите громко! Я к вам и выйду!
В тот вечер у нас другие дела оказались, сами понимаете. А к обеду, прихватив с собой пяток бутылок сухонького, мы с дикого похмелья решили навестить нашего нового местного друга. Подходим к котельной и кричим: «Рудик!». И тут как в кино про нечисть всякую – начинает шевелиться угольная яма. Шкуры какие-то из неё летят, палки… и из горы угля появляется Рудик! Широким жестом: «Заходите, друзья!». Мы не понимаем, куда… однако покорно в эту яму прыгаем. И видим в куче угля проход. Проходим, сильно пригнувшись: ничего себе!
Сверху шахтная крепь такая профессиональная, стол и топчан самодельные… горит керосиновая лампа для тепла, свет проведён. Полка с книгами… и не «Малая Земля» Брежнева какая, не справочник по угольным котлам, а всё больше заграничные с иероглифами! Он китаец что ли, этот Рудик? Ничего не понимаем!
Хорошо мы в тот вечер посидели в пещере Рудика! Ещё два раза за добавкой и закусью в общагу бегали! Потрясающе интересный человек оказался! А моего друга, он тогда запрещёнными философиями типа Рерихов и битловского индийского гуру увлекался, он просто своими знаниями восточных духовных практик покорил!
На редкость интересный человек! Родился в Харбине. Закончил там гимназию и два курса университета. Отсюда и странный акцент. Но не у белоэмигрантов, а у четы советских инженеров КВЖД, которые мудро решили тогда в СССР не возвращаться. А кто вернулся – расстреляли всех! Или не всех? Мы тогда этой истории вообще не знали, не писали тогда про неё в учебниках…
Знает несколько языков: английский, французский, немецкий, китайский и японский отлично, а вот корейский, испанский и португальский – по признанию самого Рудика, так себе. Не свободно!
Я подозреваю, таких людей тогда и в МИД СССР по пальцам одной руки пересчитать можно было! Да и сейчас, полагаю… сейчас, наверное, таких там вообще нет!
Забрали его в 1946-м. Так, до кучи вместе с родителями. Родители пропали. Не выжили на Колыме. А он отсидел свою десятку и вышел. Так в этих краях и задержался. Паспорта нет, работает истопником в котельной, живёт в угольной яме – в общаге ему некомфортно как-то!
К вечеру мы его из уважения к возрасту, уму и заслугам стали называть Рудольфом Георгиевичем. Общее было наше решение! Хотя и время занимает лишнее такое обращение: обычно людей в этих краях зовут лишь только по имени, или, из уважения, только по отчеству.
А вернулись мы опять в этот посёлок только в конце июня после ледохода, пошли на угольную яму, кричим, кричим – нет Рудольфа Георгиевича! Грустно… теперь в этом посёлке и поговорить об умных вещах толком не с кем…
Только на следующий день нам причину рассказали: какая-то сволочь-снабженец перепутал бочки. И пришла в качестве антиобледенителя в аэропорт тогда в большой партии одна бочка не султыги (этил/глицерин), а чистого метилового спирта. Много людей тогда в посёлке от этой ошибки полегло. В том числе и наш друг Рудик.
Ну… за твои голубые глаза, Рудольф Георгиевич!
Я их никогда не забуду!
Anna Akhmatova / Song of the Last Encounter // Анна Ахматова / Песня последней встречи
В русской чуть-чуть даже я разбираюсь... Мой старинный друг (горжусь!) переводчик Дмитрий Манин разбирается, похоже, в обеих. И сегодня он опубликовал свой удивительный перевод нашей высокодуховной поэзии на их бездуховные вирши ихних диких горных островных туземных племён, издревле ненавидящих в силу своей немощности духовной искусных в поэзии православнолесбороссиян:
Cold stole into my helpless, weakened
Heart, but my steps were light.
I pulled onto my left hand
The glove cut for the right.
It seemed there were many stairs,
Though I knew there were only three!
Autumn whispered to me in the air
Between maples: “Die with me!
I was betrayed by the gloomy,
Capricious and spiteful fate”.
I said: “Dear, so it is with me!
In death I will be your mate…”
A song of the last encounter.
I looked back, the house was dark.
In the bedroom a candle glittered,
An indifferent, yellow spark.
===============
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней,
А я знала — их только три!
Между кленов шепот осенний
Попросил: «Со мною умри!
Я обманут моей унылой,
Переменчивой, злой судьбой».
Я ответила: «Милый, милый!
И я тоже. Умру с тобой...»
Это песня последней встречи.
Я взглянула на темный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-желтым огнем.
Украдено из книги "ТУРГЕНЕВ БЕЗ ГЛЯНЦА" Павла Фокина:
Иван Сергеевич Тургенев. В записи В. А. Соллогуба:
Никогда не забуду я маленького происшествия, случившегося со мною... в Лондоне. Знакомец мой Жемчужников пригласил меня с ним пообедать... в один из высокотонных клубов, где он числился членом... В назначенный час мы оба с Жемчужниковым, во фраках и белых галстуках (иначе нас бы не впустили, так как в этих заведениях, как и вообще, впрочем, в Лондоне, этикет соблюдается самый строгий), уселись у небольшого приготовленного для нас столика в «столовой для гостей». Уже с передней меня обдало холодом подавляющей торжественности этого дома. Едва мы с Жемчужниковым уселись, как вокруг нас принялись священнодействовать — другого слова я употребить не могу — три дворецких, гораздо более, разумеется, походивших на членов палаты лордов, чем на дворецких. — Я вас должен предупредить, любезный Иван Сергеевич, — сказал мне Жемчужников, разворачивая свою салфетку, — что вам подадут обед дня, я же, увы, буду, как всегда, есть свои бараньи котлеты, так как желудок мой ничего более уже варить не может. Так и случилось. Один из важных дворецких, бесшумно двигаясь на гуттаперчевых подошвах своих лакированных башмаков, внес в столовую серебряную суповую чашу и передал ее другому; этот другой, в свою очередь, подал ее третьему, и уже этот третий — самый важный — поставил ее передо мной. Затем с тем же церемониалом появилось под серебряным колпаком серебряное же блюдо, и нет слов на человеческом языке, чтобы выразить, с какою торжественностью самый важный дворецкий поставил его перед Жемчужниковым и какими-то особенными носовыми звуками произнес: «First cotlett». Жемчужников ткнул вилкой в одинокую котлетку, лежавшую на блюде, и принялся ее кушать. Затем мне подали рыбу, а Жемчужникову на втором блюде под таким же колпаком — опять баранью котлету, и дворецкий так же величественно произнес: «Second cotlett». Я чувствовал, что у меня по спине начинают ходить мурашки; эта роскошная зала, мрачная несмотря на большое освещение, эти люди, точно деревянные тени снующие вокруг нас, весь этот обиход, начинали выводить меня из терпения. К тому же в зале кроме нас обедало всего два каких-то джентльмена, имевших вид еще более одеревенелый, если возможно, чем все нас окружавшее; так что, когда после рыбы передо мной появился кровяной ростбиф, а Жемчужникову опять преподнесли новую котлету, о которой дворецкий возвестил: «Third cotlett», мною вдруг обуяло какое-то исступление; что есть мочи я ударил об стол кулаком и принялся как сумасшедший кричать: «Редька! Тыква! Кобыла! Репа! Баба! Каша! Каша!!»
— Иван Сергеевич, что с вами? Что это вы?! — с испугом воскликнул Жемчужников. Он подумал, что я лишился рассудка.
— Мочи моей нет! — ответил ему я, — душит меня здесь, душит!.. Я должен себя русскими словами успокоить.
Иван Сергеевич Тургенев. В записи В. А. Соллогуба:
Никогда не забуду я маленького происшествия, случившегося со мною... в Лондоне. Знакомец мой Жемчужников пригласил меня с ним пообедать... в один из высокотонных клубов, где он числился членом... В назначенный час мы оба с Жемчужниковым, во фраках и белых галстуках (иначе нас бы не впустили, так как в этих заведениях, как и вообще, впрочем, в Лондоне, этикет соблюдается самый строгий), уселись у небольшого приготовленного для нас столика в «столовой для гостей». Уже с передней меня обдало холодом подавляющей торжественности этого дома. Едва мы с Жемчужниковым уселись, как вокруг нас принялись священнодействовать — другого слова я употребить не могу — три дворецких, гораздо более, разумеется, походивших на членов палаты лордов, чем на дворецких. — Я вас должен предупредить, любезный Иван Сергеевич, — сказал мне Жемчужников, разворачивая свою салфетку, — что вам подадут обед дня, я же, увы, буду, как всегда, есть свои бараньи котлеты, так как желудок мой ничего более уже варить не может. Так и случилось. Один из важных дворецких, бесшумно двигаясь на гуттаперчевых подошвах своих лакированных башмаков, внес в столовую серебряную суповую чашу и передал ее другому; этот другой, в свою очередь, подал ее третьему, и уже этот третий — самый важный — поставил ее передо мной. Затем с тем же церемониалом появилось под серебряным колпаком серебряное же блюдо, и нет слов на человеческом языке, чтобы выразить, с какою торжественностью самый важный дворецкий поставил его перед Жемчужниковым и какими-то особенными носовыми звуками произнес: «First cotlett». Жемчужников ткнул вилкой в одинокую котлетку, лежавшую на блюде, и принялся ее кушать. Затем мне подали рыбу, а Жемчужникову на втором блюде под таким же колпаком — опять баранью котлету, и дворецкий так же величественно произнес: «Second cotlett». Я чувствовал, что у меня по спине начинают ходить мурашки; эта роскошная зала, мрачная несмотря на большое освещение, эти люди, точно деревянные тени снующие вокруг нас, весь этот обиход, начинали выводить меня из терпения. К тому же в зале кроме нас обедало всего два каких-то джентльмена, имевших вид еще более одеревенелый, если возможно, чем все нас окружавшее; так что, когда после рыбы передо мной появился кровяной ростбиф, а Жемчужникову опять преподнесли новую котлету, о которой дворецкий возвестил: «Third cotlett», мною вдруг обуяло какое-то исступление; что есть мочи я ударил об стол кулаком и принялся как сумасшедший кричать: «Редька! Тыква! Кобыла! Репа! Баба! Каша! Каша!!»
— Иван Сергеевич, что с вами? Что это вы?! — с испугом воскликнул Жемчужников. Он подумал, что я лишился рассудка.
— Мочи моей нет! — ответил ему я, — душит меня здесь, душит!.. Я должен себя русскими словами успокоить.
Однажды Пушкин решил испугать Тургенева и спрятался на Тверском бульваре под лавкой. А Гоголь тоже решил в этот день испугать Тургенева, переоделся Пушкиным и спрятался под другой лавкой. Тут Тургенев идет. Как они оба выскочат!.. ***
Пушкин был не то что ленив, а склонен к мечтательному со-
зерцанию. Тургенев же, хлопотун ужасный, вечно одержим жаждой
деятельности. Пушкин этим частенько злоупотреблял. Бывало, ле-
жит на диване, входит Тургенев. Пушкин ему: "Иван Сергеевич, не
в службу, а в дружбу - за пивом не сбегаешь?" И тут же спокойно
засыпает обратно. Знает: не было случая, чтоб Тургенев вернул-
ся. То забежит куда-нибудь петицию подписать, то на гражданскую
панихиду. А то испугается чего-нибудь и уедет в Баден-Баден.
Без пива же Пушкин остаться не боялся. Слава богу, крепостные
были. Было, кого послать.
***
Тургенев мало того, что от природы был робок, его еще Пуш-
кин с Гоголем совсем затюкали: проснется ночью и кричит: "Ма
ма!" Особенно под старость.
***
Тургенев хотел стать храбрым как Лермонтов и пошел покупать
саблю. Пушкин проходил мимо магазина и увидел его в окно. Взял
и закричал нарочно: "Смотри-ка, Гоголь (а никакого Гоголя с ним
не было), смотри, смотри-ка, Тургенев саблю покупает, давай мы
с тобой ружье купим". Тургенев испугался и в ту же ночь уехал в
Баден-Баден.
***
Лев Толстой и Федор Михайлович Достоевский, царствие ему
небесное, поспорили, кто лучше роман напишет. Судить пригласили
Тургенева. Толстой прибежал домой, заперся в кабинете и начал
скорее роман писать - про детей, конечно (он их очень любил).
Достоевский сидит у себя и думает: "Тургенев - человек робкий.
Он сейчас сидит у себя и думает: "Достоевский - человек нерв-
ный, если я скажу, что его роман хуже, он и зарезать может."
Что же мне стараться? Все рано денежки мои будут." (Это уже
Достоевский думает). На сто рублей спорили. А Тургенев сидит в
это время у себя и думает: "Достоевский - человек нервный. Если
я скажу, что его роман хуже, он и зарезать может. С другой сто-
роны, Толстой - граф. Тоже лучше не связываться. А ну их сов-
сем." И в ту же ночь уехал в Баден-Баден.
***
Однажды Гоголь написал роман. Сатирический. Про одного хо-
рошего человека, попавшего в лагерь на Колыму. Начальника лаге-
ря зовут Николай Павлович (намек на царя). И вот он с помощью
уголовников травит этого хорошего человека и доводит его до
смерти. Гоголь назвал роман "Герой нашего времени". Подписался:
"Пушкин." И отнес Тургеневу, чтобы напечатать в журнале. Турге-
нев был человек робкий. Он прочитал рукопись и покрылся холод-
ным потом. Решил скорее ее отредактировать. И отредактировал.
Место действия перенес на Кавказ. Заключенного заменил офице-
ром. Вместо уголовников у него стали красивые девушки, и не они
обижают героя, а он их. Николая Павловича он переименовал в
Максима Максимовича. Зачеркнул "Пушкин" и написал "Лермонтов".
Поскорее отправил рукопись в редакцию, отер холодный пот со лба
и лег спать. Вдруг среди сладкого сна его пронзила кошмарная
мысль. Название. Название-то он не изменил! Тут же, почти не
одеваясь, он уехал в Баден-Баден.
Наталья Доброхотова, Владимир Пятницкий. Веселые ребята
Оказалось, что если набрать случайно (как это сделал я) эту фразу в поисковике, то узнаешь, что:
1. В Москву привезли мощи Святителя Спиридона Тримифунтского
2. В Москву привезли часть мощей Святого Николая Чудотворца
3. В Москву привезли тела убитых в ЦАР журналистов
4. В Москву привезли гигантскую Царь-пасху
5. В Москву привезли Чудотворную икону Божией Матери
6. В Москву привезли Дары Волхвов
7. В Москву привезли 90 тысяч раковин для реставрации грота в Кусково
8. В Москву привезли Благодатный огонь
9. В Москву привезли картину Караваджо
10. В Москву привезли бегемота
11. В Москву привезли шерстистого носорога Сашу
12. В Москву привезли мощи Марии Магдалины
13. В Москву привезли памятник Ивану Грозному
14. В Москву привезли мощи Пантелеймона
15. В Москву привезли коллекцию самоваров
16. В Москву привезли чемодан обезьян
17. В Москву привезли осколки Челябинского метеорита
18. В Москву привезли "Величайшую проститутку"
19. В Москву привезли жительницу сирийского Алеппо Сидру Заарур
20. В Москву привезли 200 сортов российского сыра.
Дальше мне надоело читать, что ещё привезли в Москву, и я глубоко задумался о последней новости: интересно, а сколько среди этих сортов в принципе съедобных и сколько вкусных?
Честно говоря, остальное за последнее время привезённое в Москву меня не очень интересует, а искал я совсем другое.
1. В Москву привезли мощи Святителя Спиридона Тримифунтского
2. В Москву привезли часть мощей Святого Николая Чудотворца
3. В Москву привезли тела убитых в ЦАР журналистов
4. В Москву привезли гигантскую Царь-пасху
5. В Москву привезли Чудотворную икону Божией Матери
6. В Москву привезли Дары Волхвов
7. В Москву привезли 90 тысяч раковин для реставрации грота в Кусково
8. В Москву привезли Благодатный огонь
9. В Москву привезли картину Караваджо
10. В Москву привезли бегемота
11. В Москву привезли шерстистого носорога Сашу
12. В Москву привезли мощи Марии Магдалины
13. В Москву привезли памятник Ивану Грозному
14. В Москву привезли мощи Пантелеймона
15. В Москву привезли коллекцию самоваров
16. В Москву привезли чемодан обезьян
17. В Москву привезли осколки Челябинского метеорита
18. В Москву привезли "Величайшую проститутку"
19. В Москву привезли жительницу сирийского Алеппо Сидру Заарур
20. В Москву привезли 200 сортов российского сыра.
Дальше мне надоело читать, что ещё привезли в Москву, и я глубоко задумался о последней новости: интересно, а сколько среди этих сортов в принципе съедобных и сколько вкусных?
Честно говоря, остальное за последнее время привезённое в Москву меня не очень интересует, а искал я совсем другое.
