Рассказывалось как анекдот, фраза про графа стала тогда всесоюзным мемом (просто не было слова такого тогда), но вот чей текст?
Есть у меня, конечно, подозрения свои... а вы что знаете про автора сего шедевра, история про графа и графиню которого широко тогда разошлась в народные массы СССР?
70-е годы прошлого века....
Молодой начинающий автор принес свой первый роман в издательство.
Редактор, не глядя в его сторону, сказал, - молодой человек, Вы видите, сколько у меня подобных произведений, я физически не могу всё это прочитать. Поэтому откройте Ваш роман на произвольной странице и прочтите мне один абзац. Я сразу скажу Вам, можете ли Вы рассчитывать на публикацию.
Автор открыл книгу и прочитал:
«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.
- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.
- Отнюдь, - ответила графиня.
И граф поимел графиню три раза на подоконнике».
- Что ж, неплохо для начала, - отметил редактор. Тема дворянства и его неизбежного разложения интересна нашему читателю. Но, безусловно, текст надо доработать, поскольку не видно связи сюжета с рабочим классом. Неделя Вам на доработку.
Через неделю автор читал редактору новый вариант:
«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.
- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.
- Отнюдь, - ответила графиня.
И граф поимел графиню три раза на подоконнике.
А за стеной раздавались удары молота, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы».
- Сразу могу сделать замечание, - сказал редактор. – нет революционного настроя, не ощущается надвигающаяся гроза революции, а без этого роман печатать нельзя.
Через неделю автор принес в редакцию очередной вариант:
«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.
- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.
- Отнюдь, - ответила графиня.
И граф поимел графиню три раза на подоконнике.
А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал».
- Уже лучше, - сказал редактор, - но всё как-то безрадостно, есть дворянство, есть рабочий класс, но у рабочего класса нет веры в светлое будущее.
Автор принес доработанный вариант:
«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.
- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.
- Отнюдь, - ответила графиня.
И граф поимел графиню три раза на подоконнике.
А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал». Вдруг удары прекратились и раздался голос старшего кузнеца, - кончай работу, Ванька, хуй с ней, с железякой, завтра докуём!».
- Гораздо лучше, - похвалил редактор. Но в романе, претендующем на публикацию, обязательно должно быть описание замечательной русской природы.
Новый вариант звучал так:
«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.
- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.
- Отнюдь, - ответила графиня.
И граф поимел графиню три раза на подоконнике.
А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал». Вдруг удары прекратились и раздался голос старшего кузнеца, - кончай работу, Ванька, хуй с ней, с железякой, завтра докуём!
За окном бушевала стихия, уже три часа шел проливной дождь».
Хорошо, похвалил редактор, но не хватает таинственности, которую так любят наши читатели, надо доработать.
Через несколько дней автор принес новый вариант:
«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.
- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.
- Отнюдь, - ответила графиня.
И граф поимел графиню три раза на подоконнике.
А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал». Вдруг удары прекратились и раздался голос старшего кузнеца, - кончай работу, Ванька, хуй с ней, с железякой, завтра докуём!
За окном бушевала стихия, уже три часа шел проливной дождь.
Из камина торчала чья-то волосатая нога».
Стоп, - сказал редактор. Таинственность есть, но Вы совершенно не раскрыли невыносимое положение крестьянства, а это надо обязательно сделать. Да и действующих лиц маловато для романа.
Автор принес очередное исправление:
«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.
- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.
- Отнюдь, - ответила графиня.
И граф поимел графиню три раза на подоконнике.
А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал». Вдруг удары прекратились и раздался голос старшего кузнеца, - кончай работу, Ванька, хуй с ней, с железякой, завтра докуём!
За окном бушевала стихия, уже три часа шел проливной дождь.
Из камина торчала чья-то волосатая нога.
Во дворе усадьбы под крики, нечеловеческий гогот и шум дождя, семеро пьяных крестьян трахали дохлую кобылу».
- Совсем другое дело, но и для нашего крестьянства должен быть какой-то выход, нельзя прерывать описание тяжелой жизни крестьян на такой грустной ноте. Необходима хотя бы небольшая доза оптимизма.
Автор принес исправленный вариант:
«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.
- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.
- Отнюдь, - ответила графиня.
И граф поимел графиню три раза на подоконнике.
А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал». Вдруг удары прекратились и раздался голос старшего кузнеца, - кончай работу, Ванька, хуй с ней, с железякой, завтра докуём!
За окном бушевала стихия, уже три часа шел проливной дождь.
Из камина торчала чья-то волосатая нога.
Во дворе усадьбы под крики, нечеловеческий гогот и шум дождя, семеро пьяных крестьян трахали дохлую кобылу. Вдруг один из них крикнул, - мужики, пошли отсюда, что мы под дождём надрываемся, кобыла здесь и завтра будет лежать!».
Замечательно, - улыбнулся редактор, - многоплановый роман вырисовывается. Есть тема дворянства и его разложения, тема рабочего класса и его революционного настроя, очевидна вера в светлое будущее. Хорошо показана наша природа, есть элемент таинственности и совсем неплохо описана тяжелая доля русского крестьянина. Хорошо бы еще показать в Вашем романе полное загнивание капиталистического общества и неизбежную победу социализма.
Через неделю автор принес новый вариант:
«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.
- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.
- Отнюдь, - ответила графиня.
И граф поимел графиню три раза на подоконнике.
А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал». Вдруг удары прекратились и раздался голос старшего кузнеца, - кончай работу, Ванька, хуй с ней, с железякой, завтра докуём!
За окном бушевала стихия, уже три часа шел проливной дождь.
Из камина торчала чья-то волосатая нога.
Во дворе усадьбы под крики, нечеловеческий гогот и шум дождя, семеро пьяных крестьян трахали дохлую кобылу. Вдруг один из них крикнул, - мужики, пошли отсюда, что мы под дождём надрываемся, кобыла здесь и завтра будет лежать!
А в это же время на чердаке соседнего дома низшие полицейские чины развлекались с падшими уличными женщинами, которые при ином общественно-политическом строе могли бы стать полезными обществу. Смеркалось, но с неизбежностью всходила над Россией заря социализма».
Отлично, - сказал редактор, - но необходимо добавить заключительный штрих и показать направляющую и руководящую роль коммунистической партии. Сами понимаете, что в нынешней политической ситуации это надо сделать обязательно.
Через пару дней автор зачитал редактору окончательный вариант:
«Граф вошел в спальню графини, клацая манжетами по паркету.
- Не испить ли нам кофею, спросил граф графиню.
- Отнюдь, - ответила графиня.
И граф поимел графиню три раза на подоконнике.
А за стеной раздавались удары молота и нестройное пение, два кузнеца ковали какую-то железяку для ворот графской усадьбы и пели «Интернационал». Вдруг удары прекратились и раздался голос старшего кузнеца, - кончай работу, Ванька, хуй с ней, с железякой, завтра докуём!
За окном бушевала стихия, уже три часа шел проливной дождь.
Из камина торчала чья-то волосатая нога.
Во дворе усадьбы под крики, нечеловеческий гогот и шум дождя, семеро пьяных крестьян трахали дохлую кобылу. Вдруг один из них крикнул, - мужики, пошли отсюда, что мы под дождём надрываемся, кобыла здесь и завтра будет лежать!
А в это же время на чердаке соседнего дома низшие полицейские чины развлекались с падшими уличными женщинами, которые при ином общественно-политическом строе могли бы стать полезными обществу. Смеркалось, но с неизбежностью всходила над Россией заря социализма. Ибо в подвале неприметного дома напротив, в обстановке строжайшей секретности, уже второй день шло заседание III съезда РСДРП, на котором выступал с речью Владимир Ильич Ленин».
Молодец, - похвалил редактор, - роман практически готов к печати. Но я хотел бы обсудить название Вашего произведения. Предварительное рабочее название Вашего романа – «Эх, ёб твою мать!!!». Хорошее название, бойкое с сильным глубинным смыслом. Но, если не возражаете, я бы предложил убрать из названия междометие «Эх», уж слишком сильно цыганщиной отдаёт. Согласны?
- Согласен, - ответил автор.
Редактор кивнул и красным редакторским карандашом написал: "В ПЕЧАТЬ!"
Старинная юнкерская песня
Портрет Марии Львовны (1853-?) и Софьи Львовны (слева, 1853 - повешена в 1881) Перовских.
Картина И. К. Макарова, 1859 г.
Вышел я сегодня на прогулку до магазина "Пятёрочка" и ужаснулся до самых потаённых глубин своей души нынешнему дикарскому поведению публики на улице!
Многие господа ходят в неопрятных костюмах быстрым шагом, имея при этом вид величавый и повелительный, и ни с кем не раскланиваются, не снимая головных уборов даже перед встречными дамами (особенно это касается магометан в красных поддёвках, повсеместно ломающих бордюры и поребрики).
Впрочем, снимать шляпы перед этими дамами приличным господам тоже как-то небонтонно, ибо нынешние дамы всех сословий передвигаются по улице исключительно подпрыгивающей походкой с величавым видом, что сразу же многое о них говорит культурному и образованному человеку.
Отвратительно!
O tempore, o mores!
Надеюсь, вы совершенно не так себя ведёте на прогулках, мои друзья?
На всякий случай напомню вам крайне несложные и хорошо вам известные правила, касающиеся прогулок:
Однажды мой моторист Сергей Анатольевич крепко выпил. Да ладно бы выпил он этот жалкий литр горохового самогона... совершал он на танцах в поселковом клубе всякие развратные и антигосударственные действия, нарушал общественный порядок, трогал представителя власти за... нет, не за забрало! А за некую гордость этого представителя милицейской власти!
Причём он эту смехотворную, на взгляд некоторых присутствующих на танцах несознательных гражданок, гордость тогда чуть у представителя тогдашней власти не оторвал и не откусил, гад! Ясен Красин, за такую антиобщественную и, я бы даже сейчас авторитетно сказал, экстремистскую деятельность забрали Анатольевича, не без ярого физического сопротивления с его стороны, в местную кутузку, что и закономерно!
Там его крепко, но он уже в пьяной несознанке был, отмудохали храбрые представители власти - что, в принципе, вполне оправданно даже с точки зрения законов Божеских было и даже весьма гуманно в связи с ранее содеянным этим негодяем.
А нам с утра отходить на месяц на устьевой бар и проводить через него караваны северного завоза на всю реку Индигирку. А как отойти без Анатольевича, нет у нас на борту другого моториста, да и взять их негде?
Короче, пришлось мне с утра идти в райком партии к Первому Секретарю Райкома КПСС (он незадолго до этого мою повариху в бане отпялил, а я знаком с его супругой, главбухшей пароходства, сами понимаете) ... ну и майору милицейскому подарить в виде спонсорской помощи винт для Вихря и карбюратор для Привета. А ещё литр спирта пострадавшему при злодейском на него нападении для лечения больных мудей сержанту выдать: тот был очень доволен и сказал, что в будущем - он завсегда к такому геройскому героизму ради правопорядка готов, если что!
Непросто это, товарищи! Дорого мне тогда выходка этого отщепенца-моториста обошлась!
А ещё Анатольевич приобрёл неожиданно странный авторитет в тогдашнем нашем рабочем коллективе: многие передовики производства его потом спрашивали, реально ли он хотел откусить у отличника боевой и политической подготовки МВД славного посёлка Чокурдах его причиндалы, или просто решил попробовать их на вкус, готовясь на зоне жить в петухах от трёх до десяти за такие экзотические и явно антиобщественные действия?
Дело давнее, чего уж там... да и квартир с тринадцатыми зарплатами у нас не было тогда... а летний период от ледохода до ледостава там, с июня по сентябрь, это навигация... какой нахрен отпуск?
Но помни, товарищ!
Уважение товарищей - это твоё всё!
Не пей, как мой скотина-моторист Сергей Анатольевич!
Вот кто тебя, пьяного дурака, сейчас от тюрьмы, да ещё и на такие срока да с таким их бэкграундом, спасёт?
Вот, например, сегодня таких даже целых две:
1. Дмитрий Медведев наконец получил степень доктора Гаванского Университета.
2. Владимир Путин не выдержал и наконец нахрен уволил с поста своего советника по экономике академика РАН профессора Сергея Глазьева, чьи экономические советы кандидату экономических наук В.В. Путину обошлись нам с вами, по оценкам независимых экспертов, только за последние годы от 40 до 80 миллиардов долларов.
В этом месяце в мире российской науки для вас, уважаемые коллеги, у меня пока других новостей из мира российской науки ещё нет... и, вполне возможно, что и не предвидится...
В.П. Боткину,
с. Спасское, 17 мая 1856 г.
........................................
А между тем я здесь ничего не делаю - à la lettre ничего. Видно такова судьба моя, чтобы ничего не дать в "Русский вестник". Ем ужасно (что я масла истребляю, уму непостижимо!). Сплю очень хорошо - читаю историю Греции Грота - и, поверишь ли, мысли - так называемой творческой (хотя между нами сказать,; это слово непозволительно дерзко - кто осмелится сказать не в шутку,; что он - творец!?), одним словом, никакого сочинения в голове не имеется. Я начал было одну главу следующими (столь новыми) словами: "В один прекрасный день" - потом вымарал "прекрасный" - потом вымарал "один" - потом вымарал всё и написал крупными буквами: ЁБАНА мать! да на том и покончил. Но я думаю, "Русский вестник" этим не удовлетворится. Вот третий день, как погода поправилась - а то черт знает что за мокрые кислые тряпки висели на небе! Графиню я видел - она не совсем здорова.
Душа моя, обнимаю тебя - и всех друзей из Петербурга. Будьте все здоровы и веселы - а я остаюсь навсегда
твой
Ив. Тургенев.
P. S. Напиши мне хоть несколько строчек - да кстати - не знаешь ли ты, отправил ли дядя Петр Николаевич ко мне моего человека? Его до сих пор нету.
Удивительная история со мной сегодня произошла.
По неким обстоятельствам я сегодня посещал Ваганьковское кладбище в Москве.
Сел на скамеечку у входа, никого не трогая починяю примус типа смартфона...
И вдруг из ворот бегом вылетает молодой человек лет тридцати, букетик в руке из пары астр... Крепенький такой паренёк, короткостриженый, вида провинциально-бандитского, одет в кожанку из реквизита к фильму "Бригада" - и летит ко мне!
Я внутренне несколько напрягся, он ко мне подбегает и, запыхавшись, спрашивает:
- Извините меня, а где здесь Марка Анатольевича хоронят?
Я отвечаю:
- Вы знаете, это не здесь, это на Новодевичьем сейчас!
Он:
- А вы откуда знаете?
Я:
- Да жена моя сейчас там должна быть...
Он:
- Точно на Новодевичьем?
Я:
- Абсолютно точно!
Он, убегая:
-Спасибо! А Высоцкий с Есениным здесь?
Я ему вдогонку:
- Здесь, к сожалению...
Парень летит ловить такси, а я думаю:
"Вот же какую жизнь прожил Марк Анатольевич Захаров, вот каким- таким обыкновенным чудом в жизни этот парень ему так обязан?"
Аж ему мне стало в этот день по-хорошему завидно, великолепному Марку Анатольевичу!
Алексей Петрович Ермолов (1777-1861), вызванный из опалы подполковник и командир Виленской роты Конной Артиллерии? (примерно 1806-й, после Аустерлица, живопись).
Он же после 1812-го года (1830-е?), генерал от инфантерии (гравюра).
Он же, 1860-й, отставной генерал от артиллерии. Дагерротип.
Пусть мне, географу, и не пришлось в жизни открыть ни одного материка (хотя несколько лет на воде я прожил в дальних экспедициях)... даже ни одного полуострова я не смог, как хочу, назвать!
Открыли мы, правда, однажды в море Лаптевых со студентами новый остров... студенты офигели и прозорливо (мне им оценку за практику вскорости ставить) предложили обозначить его на карте как Земля Капитана Дмитрия.
Но остров этот, гадина этакая, утонул опять в шторм через неделю (сейчас опять, образование морское этакое, проявился на лоцманках). Жизнь прожита, получается, впустую моя... обидно!
Следуя заветам Карла Линнея, могу я хоть одному растению предложить название международное и современное?
Хоть такое мне позволено наконец?
Итак, на латыни пусть этот полезный плод полезного растения зовётся отныне Orekh Gretochkin Tunbergis, а по-нашему, по-вегански и по-экоактивистанстски и по-русски и на всяк отныне тут язык, пусть он будет таперича зваться Орех Гретский.
