Каждый из нас живёт в обществе, подчиняясь установленным в нём законам. Можно обсуждать, хорошие эти законы или плохие, нравятся они тебе или нет, справедливы они или не очень. Толку от этого никакого: всё равно ты, как член общества и гражданин государства, обязан этим законам подчиняться – а в случае неподчинения им государство объявляет тебя преступником и в зависимости от степени твоей наглости строго или не очень тебя наказывает. Но наказание должно быть карающим и неотвратимым в любом случае, так считают власти!
В связи с этим каждый гражданин, даже самый нравственный ботаник, имеет в той или иной степени криминальный опыт нарушения этих законов. И вопрос не в том, караются наши преступления против общества по Административному или Уголовному Кодексам (иногда достаточно просто поставить тебя в угол или впаять двойку по поведению) – но все мы в душе преступники!
Не скажу, что лично у меня этот административно-уголовный опыт столь уж велик: ну не считать же преступлениями против человечества штраф за поздний обмен паспорта, переход улицы на красный свет, появление в нетрезвом виде в общественных местах, драку в пивной и неподчинение законным требованиям сотрудника правоохранительных органов? Да и было это всё довольно давно, я с тех пор исправился, так что злостным рецидивистом меня можно не считать.
А вот потерпевшим, свидетелем или даже соучастником чужих преступлений удаётся побывать не каждому! Ну, потерпевшими-то, наверное, бывали все… а свидетелем проходили? Я, например, несколько раз проходил по всяким делам.
Что касается того случая, когда Витёк на охоте пропал – в деле ясно было указано, что я в ту ночь вообще за полста вёрст оттуда неводил с целой бригадой, так что свидетель из меня никакой! Ну, пропал и пропал… Примерно все, включая следователя, этому событию только радовались и точно знали, за что и как подобные подонки на нашей северной реке неожиданно без следа (на то всякие рыбы налимы есть) пропадают – но ведь не исключён и несчастный случай? Так в деле при закрытии и написали.
Проходил я свидетелем и ещё по ряду леденящих кровь преступлений: один взлом несгораемого ящика в пароходстве, где хранилась десятилитровая баклага со спиртом для заправки компасов, чего стоит! А загадочное исчезновение с путейского пароходика двух ящиков тушёнки и форменной фуражки капитана? А антигосударственное зажимание носа милицейского сержанта с антисоветской фразой «Да ты полное чмо!» моим другом Лёхой? По многим кошмарным криминальным загадкам я давал официальные под протокол показания: впрочем, кроме последнего случая, до суда они так доведены и не были – в тупик зашло хитроумное следствие, уж как криминалисты с прокурорами ни бились!
Но вот одно наиредчайшее преступление запечатлелось у меня в памяти навсегда! Было это очень давно, работали мы тогда на одной из сибирских комсомольско-молодёжных строек, подготавливающих плавный переход от развитого социализма к коммунизму. Состав молодёжи и комсомольцев на этой стройке был довольно пёстрый: от кубинских негров (сейчас, подозреваю, политкорректней будет написать афрокубинец?) до опытных, только что откинувшихся с зоны, авторитетов и несметного количества расконвоированных «химиков». Так что та ещё ударная стройка коммунизма была!
Социалистическая экономика исправно снабжала тогда своих работников хлебом, перловой кашей, консервами «Минтай в томате» и водкой, но вот с пивом в городе был полный швах! Поэтому пригоняли цистерну за несколько сот километров из Братска, где находился ближайший пивзавод, только по большим праздникам. После чего цистерна разливалась по квасным девятисотлитровым бочкам на колёсах, бочки на охраняемой территории хлебокомбината до утра приковывались цепями, опечатывались и ждали своего звёздного часа, когда расставлялись в стратегических точках города и трудящиеся под бравурные марши и лозунги из репродукторов могли (не больше двух кружек в руки!) побаловать себя пивком и похвалить мудрую и заботливую советскую власть.
А наши бараки строителей ГЭС стояли немножко на отшибе. И утром в воскресный праздничный День Военно-морского флота мы были разбужены при восходе солнца гулом голосов и звоном посуды. Выглянув в окно, срочно собрали все имеющиеся у нас банки и побежали на улицу. Картина была радующей сердце каждого комсомольца и строителя: посередине волейбольной площадки стояла бочка, которую окружала галдящая толпа с банками и канистрами. Над бочкой на двух палках был водружён очень красивый и идейно выдержанный плакат на картонке: «Поздравляем с Днём Военно-морского флота! Угощайтесь, строители коммунизма! Ура, товарищи!».
Милицию сука-парторг вызвал немедленно, но приехала она только к девяти утра, когда бочка уже была полностью пуста.
Дело о злодейском угоне бочки с пивом с территории хлебокомбината было открыто оперативно, причём брошены на него были самые опытные силы местных органов внутренних дел и прокуратуры. Дело оказалось сложным: опрошены были сотни свидетелей, в состав которых вошли и мы с соседями. Сторож утверждал, что ночью ни на минуту не смыкал глаз. Замок на цепи был мастерски срезан автогеном. Следов буксировочной техники на месте преступления не оказалось – видимо, преступники, заметая следы, три километра катили бочку на руках. Непонятен был и мотив преступления: корыстных побуждений в нём явно не было, а лишь прослеживалось преступное желание доставить советским трудящимся удовольствие в праздник.
Робкие намёки парторга на антисоветскую подоплёку лозунга были отметены инструктором райкома как волюнтаристские и порочащие честь непобедимого Краснознамённого флота и идеи коммунизма в целом. В общем, дело было непростое: что там всякие Агаты Кристи с Конан Дойлами! Раскрыто оно так и не было и осталось загадкой для будущих поколений дотошных криминалистов и авторов детективных романов.
А пиво было, если честно, довольно на вкус противное, но приятно ощущать, что в протоколах я проходил как официальный свидетель этой кражи века. Не зря жил, есть что из личной, пусть и непрямой, причастности к криминалу вспомнить!
Journal information