Был у нас на пароходике матрос - молодой вроде парень, но работать он крайне не любил. Но очень любил а) есть и б) спать. Всё остальное в жизни его как-то мало интересовало.
И вечно он с каким-то отстранённым видом ходил и на обращения к нему с неким опозданием реагировал.
А потом мы вдруг обнаружили, что в каптёрке в недавно ещё полной коробке с чаем - лишь три пачки на донышке лежат.
Поняли мы: чифирист он! Причём заядлый! А отсидел-то он всего до этого - года два, не больше. Но привык!
И, как он своего чифиря кружки три махнёт, сначала ходит с дикими глазами, а потом спать он мог очень долго. Часов двадцать не просыпаясь.
Естественно, что остальным это не очень нравилось... но куда его? На берег не спишешь, другого матроса для нас пока нет.
А работали мы тогда по ночам - попрохладней, светло так же, как днём, пока, зато мошка с комарами спят.
И нашли мы ночью на береговом песке под горой бивень мамонта случайно. Небольшой такой, от детёныша, с метр длиной.
Вернулись под утро на пароход - а куда его девать? А тут как раз матрос Олег после своего чифиря на палубе (в кубрике душновато) на матрасе сладко спит... на спине спит... полчаса провозились, рулон скотча использовали, но приладили вертикально ему между ног к нужному месту эту прелесть... накрыли его одеялом, всё чин-чинарём, легли спать.... а утром повариха Ивановна, а она женщина строгая была, вышла на палубу, пора ей нам завтрак готовить.
Скажу так - плохие сирены поставляла тогда советская власть на речные пароходы! Ивановна голосила громче!
А матрос Олег спит себе после своего чая... и в ус, точней в бивень, не дует!
Короче: Ивановна всем объявила "Либо я, либо этот монстр-извращенец! А на одном пароходе я с ним жить больше не намерена!".
Связались по вечерней перекличке с конторой, объяснили ситуацию с бунтом на корабле... Списали мы его на берег в ближайшей, там всего-то километров сто ходу, деревне. А по просьбе Ивановны, заслуженного работника пароходства и тёщи начальника техучастка, нам на рейсовой "Заре" прислали другого матроса.
Юного практиканта из речного училища, хорошо работал парнишка. Мгновенно на просьбы и приказы откликался!
А не работал бы - мы бы и ему во сне такой причиндал на радость Ивановне соорудили бы!
И вряд ли он тогда получил бы пятёрку за производственную практику... не бывать ему тогда в дальнейшей жизни уважаемым человеком, Мастером Пути и Капитаном-Механиком!
Journal information