Моржевал он: то есть в речку нырял каждый день, как ледоход на ней пройдёт. Независимо от погоды. А до этой речки от полярки ещё и добежать метров сто надо, а бывает такая погода, что не каждый и добежит. Особенно обратно: конечно, где-нибудь в августе вода в речке и чуть ли не до пятнадцати градусов может прогреться, но обычно-то температура и десяти не достигает, а весной и осенью – чуть выше ноля она, обычно +4.
Так что люди непривычные к этому Серёгиному хобби, глядя на него, частенько крутили пальцем у виска, однако мысли свои вслух не озвучивали: Серёга парень здоровенный, кулаки у него пудовые, а вдруг обидится – тут и всерьёз пострадать легко можно.
Но самое интересное осенью начиналось: а осень там числа с десятого сентября в свои права вступает на пару недель, а потом сразу зима. Купается сначала Серёга в шуге, потом, когда уже ледок на заберегах за ночь прилично нарастает, приходится его разбивать припасённой для этого дела пешнёй каждое утро. А вот потом сложней: за ночь и сантиметров тридцать льда может в полынье нарасти, так что приходится с ним помучиться. Это в полынье – а вокруг-то неё лёд уже метровый. Не вылезешь ты сходу обратно из полыньи, хоть какой ты спортивный морж! Приходится мастерить в полынью специальную лестницу.
А лёд всё толще и толще: мало того, что вокруг этой купели ледяные стенки уже, так приходится и наросший в ней лёд с этой лестницы каждое утро долбить, а это несподручно. Недельку его подолбил, вода оказывается ещё ниже окружающего льда – приходится лестницу эту ещё на метр надстраивать. Так что вынужден Серёга действовать так: спускаешься по этой обледенелой лестнице в колодец, продалбливаешь наросший в нём лёд, подымаешься, раздеваешься, прыгаешь в это ледяное крошево на дне, вышвыривает тебя вверх из него, опять подымаешься по лестнице на поверхность льда, влезаешь в валенки, накидываешь полушубок на голое тело – и бегом по тридцатиградусному морозу на полярку вытираться и греться!
А вот третий метр этой лестницы Серёга никогда не надстраивал: там и льда до полуметра в глубине этой шахты за ночь нарасти может, да и можешь ты вообще не вылезти оттуда, примерзая руками к лестничным перекладинам, и навек в лёд этот вмёрзнуть, благо морозы уже сорока-пятидесятиградусные стоят. Все тогда точно знали: пришла настоящая зима, раз Серёга моржевать в речке перестал.
Так что уже с конца октября и аж по начало июня приходилось ему просто вылитым с утра в темноте полярной ночи на себя ведром воды обходиться. Чтоб сноровку свою моржовую не потерять.
А вы говорите – подвиг Крещенского Купания!
Да супротив подвигов механика Серёги это всё… тьфу, позорище! Зато разговоров и выпитой водки потом... а вот Серёга никогда этим своим хобби не хвастался, а даже его немного стеснялся!

Journal information