Он вообще этих докторов не любит, а те ещё стали над стариком издеваться: и в уши лазили, и в попу термометр вставляли, и уколы всякие делали...
Врачи-отравители, не иначе!
Но когда уж совсем полные издевательства над Степаном-Винстоном Гоб Фриборном пошли (не буду о физиологии и лечении котов), он решил их всех, докториц этих, убить и порвать - но я держал его лапы и холку, а меня напрочь убивать нельзя, не чужой я ему человек.
Так что Степан просто диким голосом орал, выказывая своё законное негодование по поводу таких зверских над ним медицинских опытов и прочей кошмарной вивисекции, а тут ещё и ожидающий своей очереди к этим докторицам-менгелицам пудель ему в коридоре начал от этих звуков подвывать... тот ещё концерт был!
Привезли мы Степана домой, так он от обиды залез за диван и весь вечер оттуда не выходил. Наконец вышел... Я ему: Стёпа-Стёпа, ну прости, старик... вот, вкусного я тебе в миску положил... дай, я тебя поглажу - забудь этот день, как страшный сон, дружище!
Начал я гладить Степана - он урчит! Я его и за ушами чешу, и морду всю... и тут он меня хвать зубами за руку до крови - и опять за диван убежал все эти перенесённые им ужасы и моё предательство вспоминать!
Хорошо, что пластырь дома есть, так что я физически особо не пострадал... разве что морально...но Степан, похоже, меня сегодня уже простил за всё это полностью, так что мы опять с ним, стариком, друзья!
Journal information