Задержалась в тот год арктическая навигация. Ну не плывут к нам долгожданные сухогрузы и танкера! А мы уже к их приёму капитально подготовились: ход промерили, буёв и вех накидали, створные знаки поправили. Но не плывут!
Скучно нам. А тут ещё и погода: задул восточный ветер, а это всегда не к добру, дней пять полной мерзости с волной как отдай. Зачалились мы на границе нашего участка, тут как раз сверху и соседний путейский пароходик к нам спустился и рядом встал.
На охоту не поедешь – волна такая, что потонешь, а ветер с ног сбивает. Сети не поставишь – то же самое, только их ещё и спутает. В тыщу играть надоело. Хорошо, у соседей несколько бидонов браги давно замучено было, а у нас на борту – самогонный аппарат. Вот и нашлось занятие!
Вечером начали квасить. Гоним и пробуем. Вся до капельки горит! Пробуем и дальше гоним. И всю ночь тоже пробовали каждую новую банку. Но все – люди как люди, только наш старпом в полное говно: лез ко всем в драку, разбил две полные бутылки, обзывался всякими словами, описал палубу, облевал камбуз. Плохо себя, короче, вёл. Хорошо ещё, утомился и рухнул он к утру, отнесли мы его в койку для просыпа.
Проспался он немного к обеду, выползает - чувствует он, видимо, себя виноватым, но ничего толком не помнит:
– Я, мужики, ничего плохого ночью случаем не делал?
Мы в один голос:
– Да особо ничего… только зачем ты в балок к Вальке бегал и там её трахнул?
Он:
– Я? Вальку? Да не может быть! Она же смерти страшней, в бане с Первомая не была, да и, всем известно, триппер у неё!
Мы:
– Во-во… мы тоже удивились. Но каждому своё…
Он бежит на соседний пароход:
– Ребят, вот тут мне мои сказали…
Те по утреннему уговору отвечают, и рожи такие честные-пречестные:
– Было дело! Уж как мы тебя не отговаривали – но ты как с цепи сорвался! Хочу, дескать, женской ласки! Взял литр самогона – и пошёл. Опохмелишься?
Старпом резко загрустил, пить не стал, сел в моторку и погнал в одиночку сквозь волну, дождь и ветер в посёлок. Часов пять ему против течения туда ходу. Но ему срочно надо – в больничку, антибиотиками колоться.
Впрочем, уколы антибиотиками ещё никому не вредили, а некоторым, как нашему старпому, так даже надолго полезными оказывались. До конца навигации он больше не пил.
Почему? А потому что нехрен!
Journal information